Два этих локона, поверьте,
Связуют нас до самой смерти
Прочней, чем все пустые клятвы,
Хоть их услышите стократ вы.

Уж позади все испытанья.
Обеты, слезы расставанья.
Зачем же попусту стенать нам,
Зачем друг друга ревновать нам
С одной лишь мыслью фантастической

Любовь представить романтической?
Есть персонаж у Шеридана,
Как вы, дитя самообмана.
Тут вы могли бы состязаться
В уменьи пламенно терзаться.

Свой ум опасной пищей потчуя,
Вы пожелали, чтобы ночью я,
Окоченевший на морозе,
Вас долго ждал в смиренной позе
Под обнаженной сенью сада,

За что винить Шекспира надо,
Пославшего при лунном свете
Ромео в сад к его Джульетте.
Как жаль, что барды нам доселе
Страсть у камина не воспели!

Зима под рождество Христово
В Британии весьма сурова.
Другое дело — жить в Италии.
Там ночью нега и так далее...
Влечет любовь и нас, и все ж она

Всегда изрядно подморожена.
Поскольку дело в нашем климате,
Вы мой совет, быть может, примете:
Свиданье в полдень мы назначим
Под солнцем, хоть и не горячим.

А если привлекает ночь вас,
Я вовсе посетить не прочь вас
В покоях, где, таясь от стужи,
Любить могли бы мы не хуже,
Чем летом, под листвой зеленой

В садах Аркадии хваленой.
И если бы затем — о Боже!-
Я вами был отвергнут все же,
То уж тогда, на пальцы дуя,
Всю ночь томился бы в саду я.